ЛЮБОВЬ ТЕРПЕЛИВА И ДОБРА…©

Однажды, одна очень красивая, чуткая и нежная девушка, поделилась со мной тем, что ее любимая сказка детства — это «Щелкунчик и Мышиный король». В тот самый момент, рядом пролетал ангел-вдохновения и шепнул мне: «стоит пофантазировать на тему, чтобы было, если бы Мари и Щелкунчик жили в наши дни»…именно так рождаются ‪#‎НепсихологическиеСказки‬: 

ЛЮБОВЬ ТЕРПЕЛИВА И ДОБРА…©

Мари тихонько, на цыпочках, вошла в кабинет. Деликатно ступая, там, где это был еще возможно, подошла к нему и нежно, стараясь не нарушить тонких границ, о которых он все чаще говорил, прикоснулась к плечам.

Он не шелохнулся. Тело было напряженным, словно выточенным из добротного куска черного дерева. Сосредоточенно смотрел прямо в монитор, на котором чудным узором плавала надпись SMART.

«SMART», — она вторила надписи, — Что это?

— Эффективное целеполагание, — ровно ответил он, —  любая поставленная цель должна быть конкретной (specific); измеримой (measurable); достижимой (attainable); значимый (relevant); соотносимой с конкретным сроком (time-bounded), это понятно для тебя?  Всего шесть шагов, и я у цели…

— Семь. Семь шагов, — прошептала она.

-Что? Не понял.

— А экологичной должна быть? – Мари чуть сдерживала слезы.

— Экологичной? – он все-таки повернулся к ней. На его лице застыла гримаса, рот, словно, был растянут вширь и выражал жуткий, отдающий пронзительной белизной оскал.

Девушка отпрянула в сторону: — Экологичной, ты часто произносишь это слово. Такой, чтобы не разрушать другое, ценное, важное…

 Ее сердце колотилось сильно-сильно, казалось, сейчас выпрыгнет. Как же напрягал его вид. Было страшно и холодно, до боли, пронзительной и обжигающей все тело.

— Экологичность важна, однако на данном этапе больше интересуют сроки и значимость моей цели, — жуткий оскал не сходил с его лица, он четко выговаривал каждый звук и, казалось, не смыкал при этом зубы. Шипящие звуки отщелкивались и кололи иглами ее сердце.

— Что с тобой, Щелкунчик? Что с твоим лицом? — ее переполняла ни то жалость, ни то ненависть, она еле справлялась, но еще надеялась достучаться до него.

— А что со мной? Я улыбаюсь. Отрабатываю окейность…

— Окейность!!! – Мари сорвалась, — Да что же это? Экологичность, окейность SMART…, это все не по-настоящему, без чувств, а эта улыбка – ты стал похож на Гуинплена, хоть нет —  он та точно ничего не мог сделать со своей улыбкой…

— Сходил бы на пластику, сейчас это модно, — Щелкунчик надменно глянул на нее, а улыбка осталась, словно впечатанная в его уста, — по поводу окейности, что тебя тут не устраивает? Это же ровное отношение к другому, лучшая и жизненных позиций.

— Да что ты говоришь! Разве окейность не предусматривает искренность, близость, открытость и принятие. А ты…ты словно из дерева, ты не живешь, весь одержим своей идеей. Раскола, распада…на что там нужно разложиться твой Кракатук?

— Я понимаю твои чувства, — холодно ответил Щелкунчик, — однако, прости, мне нужно работать.

Он повернулся к монитору, нажал комбинацию клавиш, и на весь экран возникла картинка огромного, блестящего сверкающего ореха, увенчанная искрящейся надписью «проект Кракатук».

 

Мари устало вздохнула и оглядела его кабинет.

Вокруг валялись груды ореховой скорлупы. Поломанные инструменты и других дивайсы, которые, по мнению ее Щелкунчика, должны были помочь в завершении важного всепоглощающего и отдаляющего его от реальности проекта. А посреди комнаты, на пьедестале, подсвеченном неоновыми огоньками, под толстым, коленным стеклом, стоял он – орех Кракатук.

Разве могла она, тогда, в день из знакомства, в предновогоднюю ночь, предположить, что орех станет самым сильным ее конкурентом?

 Хрупкая, легкая девушка, с золотыми, словно солнечные лучи, волосами и с большими, открыто смотрящими на мир, голубыми глазами, верящая в чудеса и волшебство, с упоением слушала рассказы Щелкунчика.

Вдохновенно принимала и поддерживала его идеи. Вслушиваясь в его шепот, стараясь не спугнуть ход его мыслей, деликатно и нежно поддерживающая все его начинания.  

А потом Мышиный Король предложил ему контракт. И начал свои инвестиции в проект. Подталкивал и говорил о его безграничных возможностях и умениях в области раскола и распада. И, что в случае если с Кракатуком Щелкунчик тоже справится, его ждет блистательное будущее.

Разве могла она тогда предположить, что за три года его цель перейдет в одержимость. Нет. Она верила и ждала.

«Еще немного и я разгадаю секрет…» «Еще чуть-чуть и все будет у нас…»

«Один шаг, и я у цели…» «Потом-потом я сделаю все, как ты хочешь, потерпи…все будет» …

 «Отстань! Я работаю…»

А ей хотелось тепла и света. Волшебства и счастья. Любви и нежности.

Ей не хватало чудес и запаха праздника, легкости и его теплых, живых прикосновений…

Она была готова подождать сколько нужно, лишь бы кто-то подарил ей еще немного сил и веры в то, что он вернется, и станет прежним…ее Щелкунчиком…

 От волны воспоминаний стало еще хуже. Холодно.

Мари постаралась собраться, из последних сил (надежда на лучшее еще была…)

— Скоро Новый год, милый, — он легонько дотронулась то его плеча.

— И?

— И день, когда мы познакомились…

— Послушай, мне нужно закончить проект. Еще один шаг, и я у цели…Ты же знаешь, мне хорошо платят за разработки, а по итогу дадут еще больше. И тогда все…

— Но ведь можно переключиться, это всего на одну ночь…Провести ее вместе, помнишь, как тогда…

— Как ты можешь думать о праздниках, когда мне осталось совсем немного? Что за глупости у тебя в голове?

 Она хотела было вскрикнуть, что ее чувства не глупости, что ей надоел его Кракатук, что это все бред и пора кончать с одержимостью, что она даже нашла доброго Волшебника —  специалиста, по работе с зависимостями, и он готов помочь, главное согласие Щелкунчика…

Хотела все это проговорить, но сдержалась…Устала бороться, а быть может просто не осталось сил…

 

В дверь позвонили.

— Открой…пожалуйста…

Мари покорно пошла к двери, глянула в окошко домофона – на пороге стоял он — обрюзгший, старый, неуклюжий — главный спонсор проекта, тот, кто своей силой и властью превратил Щелкунчика в одержимого фанатика. Тот, кто подкармливал его обещаниями, спекулировал на слабостях и вкладывал все эти манипуляционные якоря в сознание. Мышиный Король.

— Открыва-а-ай, детка! – он заглядывал в глазок камеры и что-то отвратительное и вульгарное изображал своими выцветшими бровями.

Мари открыла двери.

Тяжело ступая, с жуткой отдышкой Мышиной Король подходил к двери. За ним бежал мелкий придворный. Маленький, щуплый, вездесущий. Доносящий все сплетни и интриги.

— Мадам, рад вас видеть, — крысиные глазки забегали по Мари, пытаясь проникнуть ей под платье.

Она отступила и поморщилась.

— Детка, ты прекрасна, —  Мышиный Король помял ее руку и потянул было к корявому рту дабы поцеловать.

Девушка одернула руку, поежилась и тихо прошипела: «Заходите»

— Ну, не хочешь, как хочешь, — хмыкнул король и протиснулся в дверной проход. Крысенок защеголял за ним.  – Как наш мальчик? Работает?

— Да, — тихо ответила Мари.

— Прекрасно, не будем ему мешать. Зашел лишь на минутку, принес вам приглашение на корпоратив – Новый год, новая жизнь, Мари.

Мышиный Король вынул два флаера из кармана и протянул их девушке.

— Мы вряд ли будем. У Щелкунчика, вашей милостью, много работы. Проект – горит.

— Он может и не будет, а ты приходи. Приходи детка. Я хочу посвятить этот день любви – к жизни, к свободе, к спонтанности. Одним словом, тому, олицетворение чего есть ты. Все будет в лучшем виде.

Мари покачала головой.

— Зал будет украшен в стиле Рождественского леса, — заиграл глазами придворный Крысеныш.

— Да! Изысканность и угощения: реки лимонада и озера миндального молока. А в финале — марципановый замок на леденцовом луге. Приходи детка, я буду ждать.

— Нет, — резко ответила Мари. Ее тошнило от Короля и его придворной свиты.

 

Она не могла видеть все это: лесть, алчность, обжорство, блуд и тщеславие, гордыня…В этом дивном обществе для нее был не большой выбор, либо отдаться в руки унынию, либо сгореть в огне гнева. Гнев она выпускать не умела, ведь хорошим девочкам это запрещено. А гореть от внутренней, сдержанной в душе агрессии уже не могла. Если так будет продолжаться она вообще превратиться в пепел. А ей хотелось Жить. Для этого необходимо было возрождение.  

 

— Детка, — слащаво причмокивая, проговорил Мышиный Король, — плюнь ты на своего Щелкунчика, перестань заботиться о нем и думать, что лучше для него. Вспомни – ты Женщина. И я, только я могу это оценить. По—королевски. Приходи, надень лучшее платье и приходи. Ты будешь королевой бала. Это я гарантирую. Если нет лучшего платья, говори — я дам денег, сколько нужно?

— Один шаг, — проговорила Мари.

— Что? Не понял, — дернулся Мышиный король.

— Нужен всего один шаг и весь этот кошмар закончится. Он сможет, он справится…я верю…

— Ладно, мне не до сантиментов. Жду тебя на празднике, — мышиный король злобно покосился на дверь кабинета Щелкунчика, — ему плева-а-ать на тебя, детка, а мне нет. Думай.

Мари качнуло в сторону.  Она держалась, из последних сил. И лишь после того, как за Королем и Крысом захлопнулись двери, разрешила себе заплакать.

 

Она рыдала долго. Громко. Сначала надрываясь, навзрыд, а потом, словно маленькая девочка, очищая себя волной слез от боли и обид, от всего уже ненужного, от гнева и страха, от того, что уже отбыло и лишь занимало место в ее душе, мешая идти дальше, нарушая покой и возвращая в прошлое.

Поток остановился. Ей стало легче.

—       Надо жить, — промолвила девушка. Тихонько встала и подошла к своему шкафу.

Собрав одежду в изящный чемодан, она села за столик и написала ему письмо.

О том, что в ее сердце все еще живет надежда, что она верит в волшебство и чудеса, помнит о том, что, после великого кризиса всегда восходит Солнце. И Мир всегда благоволит к Влюбленным. А Она любит – любит Его. И точно знает — любовь терпелива и добра…

Ей важно, очень важно чтобы он тоже был счастливым, пусть в его счастье сейчас и нет для нее места.

Она не будет конкурировать с проектом Кракатук…она желает ему – Щелкунчику сделать это важный, самый главный седьмой шаг и найти свой выход в реальность.

 

Мари запечатала письмо в конверт, положила его на столик в прихожей, а рядом оставила визитку Волшебника и флаер на новогодний корпоратив. Она верила в волшебство…

Тихонько приоткрыв дверь в кабинет, на цыпочках подошла и нежно поцеловала Щелкунчика в макушку…

Он не шелохнулся.

 

Девушка деликатно вышла и тихо закрыла за собой двери их дома, оставив лишь легкий шлейф своих духов…

 

Щелкунчик даже не заметил… Еще три дня он сидел за монитором, крутил туда-сюда свои идеи, посчитывал цифры и сводил пропорции. Проверял инструментарий. Потом встал и начал бездумно ходить по кабинету, разгребая ботинками ореховую скорлупу.

Холодно. Почему так холодно в доме? И тихо. Мари? Где Мари?

— Мари!!!! – он закричал, но никто не ответил.

Его тело пронзила боль. Где она? Что происходит?

Он выбежал из кабинета, заглянул в спальню, на кухню, в ванную, в гардеробную. Пусто. Ее не было. Она ушла.

Щелкунчику стало страшно. Нет-нет бояться нельзя, прочь страхи…

На столике в прихожей он увидел конверт. Трижды перечитал ее письмо…

Не может быть. Как? Она оставила меня — всего в шаге от цели?! Не смогла, не поверила, не поддержала.

Кулаки сжимались и разжимались. Через все тело пробивался пронизывающий холод.

Он увидел визитку: — «Это еще что?».

Покрутив секунду, увидел, внизу надпись, сделанную рукой Мари: «зайти хотя бы на сайт…помоги нам…себе…»

Он было дернулся, но потом решил глянуть…что там за Волшебник.

Быстро зашел в кабинет, смел лукой скорлупки, ввел координаты сайта.

На экране появилась заставка с видео, Щелкунчик включил и отпрянул в кресло…

Волшебник вещал о добре и силе любви. О том, что любовь бывает истинной и ложной, что часто путаем важное и второстепенное…

О том, что зависимость не есть любовь, о стадиях отношений…

Много говорил, долго, вкрадчиво… Щелкунчик слушал.

Потом монитор погас.

 

Минуту, а может час, Щелкунчик просидел в полной тишине, прислушиваясь к шорохам, внутри и снаружи. Тело ныло, мышцы, словно наполняли жизнью.

— Что же я наделал…, — он обхватил голову руками, — как можно…из-за какого-то ореха.

Он резко подскочил, схватил что-то, первое, что попало под ругу и резко, наотмашь, ударил по стеклянному коленному колпаку, защищающему орех. Стекло треснуло и разлетелось в пыль.

Щелкунчик схватил орех и что есть силы запустил его в стену. Кракатук раскололся на две ровные части…

— Не может быть, — словно просыпаясь от долгого сна, почти не моргая, Щелкунчик смотрел на половинки ореха. Иллюзия. Одержимость. Зависимость.

— Я чуть было не потерял ее. Число. Какое сегодня число? – он открыл календарь. 29 декабря. – где флаер? Так: дата, время…надо спешить. У меня всего день.

 

***

Мари вышла из душа гостиничного номера. Подошла к гардеробу, открыла дверки и начала выбирать платье.

Она решила идти на новогодний бал. В своем лучшем, самом дорогом платье. Она верила в волшебство. Верила!

Часы отсчитывали минуты… Скоро… Предновогодний корпоратив…

Карета-такси привезла ее ровно к началу бала. Она с достоинством проследовала в зал. Придворный бомонд расступился, щурясь и шушукаясь за спиной.

—       Детка, — раскланиваясь и тяжело дыша, к ней на встречу ступал Мышиный Король, — ты пришла, я рад.

—       И вам, доброго вечера!

—       Зачем эти формальности, говори мне «ты», сегодня я сделаю тебя королевой, ты готова? Кстати, что это за платье на тебя? Я же говорил – купи лучшее, мне не жаль для тебя ни цента.

—       Это лучшее платье для меня. Оно было на мне тогда, три года назад, в день знакомства. Принесет счастье и сегодня. Ведь оно согрето теплом нашей любви, усыпано блеском веры и прошито нитями надежды…

—       — Он не придет, детка, проект…сама знаешь…

—       Придет, — улыбнулась Мари, — я верю в него, в нас верю…

Словно по волшебству, или по ее приказу, распахнулись входные двери. Оркестр затих. На миг замерло время на часах… Все затихло. На пороге зала стоял он – ее Щелкунчик.

—       Мари, родная моя.

Она обернулась. Сердце заколотилось быстро-быстро. Обволакивая трепетом надежды и согревая теплом любви. На ее глазах блеснули слезы, слезы счастья, слезы очищения.

—       Прости, я потерял так много времени. И чуть не потерял тебя.

Мари подошла к Щелкунчику близко-близко: — Ты нашел шаг номер семь?

—       Да. Любовь. Настоящая, преданная, добрая и терпеливая. Только она – истина и важна. Она выше всех проектов, — Щелкунчик протянул ей маленькую коробочку.

 

Мари открыла и ахнула от изумления – там, в красивой серебряной огранке, в форме сердца, лежал орех Кракатук, а снизу изящным шрифтом была выведена ее фраза: «любовь терпелива и добра…»

— Пусть он будет твоим талисманом. А в моей жизни будут еще проекты, но ни один из них я более не поставлю превыше Тебя и нашей Любви.

 

Щелкунчик и Мари взялись за руки, и вышли из предновогоднего, украшенного в стиле рождественского луга, зала корпорации Мышиного короля.

 

Они выходили в новую, свободную от игр и манипуляций жизнь. Другую, светлую – СВОЮ…

© Мария Фабричева.

 

Специально для: http://maminakarta.com.ua/blogs/post/lyubov-terpeliva-i-dobra